Сочинения. В 2-х томах - Страница 21

К оглавлению

21
Глинобитную печь с теплым дымником.
Видно, утушке горькой — хозяюшке
Вековать приведется без селезня…


Ты, дорога-путинушка дальняя
Ярый кремень да супесь горючая,
Отчего ты, дороженька, куришься,
Обымаешься копотью каменной?
Али дождиком ты не умывана,
Не отерта туманом-ширинкою,
Али лапоть с клюкой-непоседою
Больно колют стоверстную спинушку?


Оттого, человече, я куревом
Замутилась, как плесо от невода,
Что по мне проходили солдатушки
С громобойными лютыми пушками.
Идучи, они пели: «лебедушку
Заклевать солеталися вороны»,
Друг со другом крестами менялися,
Полагали зароки великие:
«Постоим-де мы, братцы, за родину,
За мирскую Микулову пахоту,
За белицу-весну с зорькой свеченькой
Над мощами полесий затепленной!..»
Стороною же, рыси лукавее,
Хоронясь за бугры да валежины,
Кралась смерть, отмечая на хартии,
Как ярыга, досрочных покойников.


Ах ты, ель-кружевница трущобная,
Не чета ты кликуше осинушке,
Что от хвойного звона да ладана
Бьет в ладошки и хнычет по-заячьи;
Ты ж сплетаешь зеленое кружево
От коклюшек ресниц не здымаючи,
И ни месяц-проныра, ни солнышко
Не видали очей твоих девичьих.
Молви, елушка, с горя аль с устали
Ты верижницей строгою выглядишь?
Не топор ли тебе примерещился,
Печь с беленым, развалистым жарником:
Пышет пламя, с таганом бодается,
И горишь ты в печище, как грешница?


Оттого, человече, я выгляжу
Срубом-церковкой в пуще забытою,
Что сегодня солдатская матушка
Подо мною о сыне молилася:
Она кликала грозных архангелов,
Деву-Пятенку с Теплым Николою,


Припадала как к зыбке, к валежине,
Называла валежину Ванюшкой,
После мох, словно волосы, гладила
И казала сосцы почернелые…
Я покрыла ее епитрахилью,
Как умела родную утешила…
Слезы ж матери — жито алмазное,
На пролете склевала кукушица,
А склевавши она спохватилася,
Что не птичье то жито, а Божие…
Я считаю ку-ку покаянные
И в коклюшках как в требнике путаюсь.

...

(1915)

131
Без посохов, без злата


Без посохов, без злата
Мы двинулися в путь;
Пустыня мглой объята, —
Нам негде отдохнуть.


Здесь воины погибли:
Лежат булат, щиты…
Пред нами Вечных Библий
Развернуты листы.


В божественные строки,
Дрожа, вникаем мы,
Слагаем, одиноки,
Орлиные псалмы.


О, кто поймет, услышит
Псалмов высокий лад?
А где-то росно дышит
Черемуховый сад.


За створчатою рамой
Малиновый платок, —
Туда ведет нас прямо
Тысячелетний рок.


Пахнуло смольным медом
С березовых лядин…
Из нас с Садко-народом
Не сгинет ни один.


У Садко — самогуды,
Стозвонная молва;
У нас — стихи-причуды,
Заморские слова.


У Садко — цвет-призорник,
Жар-птица, синь-туман;
У нас — плакун-терновник
И кровь гвоздинных ран.


Пустыня на утрате,
Пора исчислить путь,
У Садко в красной хате
От странствий отдохнуть.

...

(1912)

132. НЕБЕСНЫЙ ВРАТАРЬ


Как у кустышка у ракитова,
У колодечка у студеного,
Не донской казак скакуна поил, —
Молодой гусар свою кровь точил,
Вынимал с сумы полотенышко,
Перевязывал раны черные…
Уж как девять ран унималися,
А десятая словно вар кипит…


С белым светом гусар стал прощатися,
Горючьми слезьми уливатися:
«Ты прощай-ка, родимая сторонушка,
Что ль бажоная теплая семеюшка!
Уж вы ангелы поднебесные,
Зажигайте-ка свечи местные, —
Ставьте свеченьку в ноги резвые,
А другую мне к изголовьицу"
Ты, смеретушка — стара тетушка,
Тише бела льна выпрядь душеньку».


Откуль-неоткуль добрый конь бежит,
На коне-седле удалец сидит,
На нем жар-булат, шапка-золото,
С уст текут меды — речи братские:
«Ты признай меня, молодой солдат,
Я дозор несу у небесных врат,
Меня ангелы славят Митрием,


Преподобный лик — Свет-Солунскивш.
Объезжаю я Матерь-Руссию,
Как цветы вяжу души воинов…
Уж ты стань, солдат, быстрой векшею,
Лазь на тучу-ель к солнцу красному.
А оттуль тебе мостовичина
Ко Маврийскому дубу-дереву, —
Там столы стоят неуедные,
Толокно в меду, блинник масленый;
Стежки торные поразметены,
Сукна красные поразостланы».

...

(1915)

133
Луговые потемки, омежки, стога,


Луговые потемки, омежки, стога,
На пригорке ракита — сохачьи рога,
Захлебнулась тальянка горючею мглой,
Голосит, как в поминок семья по родной:
«Та-ля-ля, та-ля-ля, ти-ли-ли.
Сенокосные зори прошли.
Август-дед, бородища снопом,
Подарил гармониста ружьем.
Эх-ма, старый, не грызла б печаль,
Да родимой сторонушки жаль.
Чует медное сердце мое,
Что погубит парнюгу ружье,
Что от пули ему умереть,
21