Сочинения. В 2-х томах - Страница 92

К оглавлению

92
Булатного солнца восход!

...

(1918)

342
Огонь и розы на знаменах,


Огонь и розы на знаменах,
На ружьях — маковый багрец,
В красноармейских эшелонах
Не счесть пылающих сердец!


Шиповник алый на шинелях,
В единоборстве рождена,
Цветет в кумачневых метелях
Багрянородная весна.


За вороньем погоню правя,
Парят коммуны ястреба…
О нумидийской знойной славе
Гремит пурговая труба.


Египет в снежном городишке,
В броневиках — слоновый бой…
Не уживется в душной книжке
Молотобойных песен рой.


Ура! Да здравствует коммуна!
(Строка — орлиный перелет)
Припал к пурпуровым лагунам
Родной возжаждавший народ.


Не потому ль багрец и розы
Заполовели на штыках,
И с нумидийским тигром козы
Резвятся в яростных стихах!

...

(1919)

343
Ленин на эшафоте,


Ленин на эшафоте,
Два траурных солнца зрачки,
Неспроста журавли на болоте
Изнывают от сизой тоски.


И недаром созвездье Оленя
В Южный Крест устремило рога…
Не спасут заклинанья и пени
От лавинного, злого врага!


Муравьиные косные силы
Гасят песни и пламя знамён…
Волга с Ладогой — Ленина жилы,
И чело — грозовой небосклон.


Будет буря от Камы до Перу,
Половодье пророчит Изба,
Убегут в гробовую пещеру
Черный сглаз и печалей гурьба!


Свет, как очи, взойдет над болотом,
Где тоскуют сердца-журавли.
По лесным глухариным отлетам
Узнаются раздумья земли.


Ленин — птичья октябрьская тяга,
Щедрость гумен, янтарность плодов…
Словно вереск дымится бумага
От шаманских волхвующих слов.


И за строчками тень эшафота —
Золотой буреломный олень…
Мчатся образы, турья охота
В грозовую страничную сень.

...

(1918)

344
Мы опояшем шар земной


Мы опояшем шар земной
Не острозубою стеной —
Цветистей радуг наша ткань,
Уснова — груди, губ герань,
Кайма из дерзостных кудрей,
Узор из выспренних очей,
Живого пояса конец
Из ослепительных сердец!


Мы опояшем океан
Как твердь, созвездьями из ран,
А кровь в рубиновый канат
Сплетет нам старище-закат!
Под вулканическим перстом
Взгремят в пространстве мировом
Созвездья ран, кометы слез, —
Планетный огненный обоз!


Пусть подивится на товар
Кузнец архангельских тиар,
Ткачиха саванов и мглы,
И рок, развесивший котлы
У запоздалых очагов
Варить похлебку из рабов:
Его убийственный таган
Поглотит красный океан!


Мы опояшем шар земной —
Рука с дерзающей рукой,
Уста — мирскую купину
Сольем в горящую волну,
Чтоб ярых песен корабли
К бессмертью правили рули, —
На Острова Знамен и Струн,
Где брак племен и пир коммун!


Осанна миру, красоте,
Снегам на горной высоте,
И кедру с шишкой смоляной,
Пчеле, корове за удой,
За поцелуи ветерку,
Сохе и дятлу-молотку —
Он проклевал насилья ствол,
Соха же прочит стих-помол!


Хвала коврижному стиху —
Коммуны-девы жениху!
Багрянородный их союз
Свершон собором синих блуз,
Им горн — палящий аналой,
Венец же — бой, безмерный бой!


Хвала ресницам и крестцам,
Улыбке, яростным родам,
Свирепой ласке ястребов,
Кровоточивой пляске слов,
Сосцам, любовника бедру,
И моему змее-перу —
Тысячежалое оно,
Неисчислимых жизней дно!

...

(1919)

Изба и поле

Старые или новые это песни — что до того! Знающий не изумляется новому. Знак же истинной поэзии — бирюза. Чем старее она, тем глубже ее голубо-зеленые омуты. На дне их — самое подлинное, самое любимое, без чего не может быть русского художника — моя Избяная Индия.

345
В суслонах усатое жито,


В суслонах усатое жито,
Скидает летнину хорек,
Болото туманом покрыто,
И рябчик летит на манок.


У деда лесная обнова —
Берестяный белый кошель,
Изба богомольно сурова,
И хмура привратница-ель.


Крикливы куличьи пролеты
В ущербной предсолнечной мгле,
Медведю сытовые соты
Мерещатся в каждом дупле.


Дух осени прянично-терпкий
Сулит валовой листопад,
Пасет преподобный Аверкий
На речке буланых утят.


На нем балахонец убогий,
Но в сутемень видится мне,
Как свечкою венчик двурогий
Маячит в глухой глубине.

...

(1916)

346
Вернуться с оленьего извоза,


Вернуться с оленьего извоза,
С бубенцами, с пургой в рукавицах,
К печным солодовым грозам,
К ржаным и щаным зарницам.


К черемухе белой, — женке,
К дитяти — свежей поляны.
Овчинные жаворонки
Поют, горласты и рьяны.


За трапезой гость пречудный —
Сермяжное солнце в крыльях.
Почил перезвон погудный
На Прохорах и Васильях.
92