(1926)
...
В излуке Балтийского моря,
Где невские волны шумят,
С косматыми тучами споря,
Стоит богатырь-Ленинград.
Зимой на нем снежные латы,
Метель голубая в усах,
Запутался месяц щербатый
В карельских густых волосах.
Румянит мороз ему щеки,
И ладожский ветер поет
О том, что Апрель светлоокий
Ломает по заводям лед.
Что скоро сирень на бульваре
Оденет лиловую шаль,
И сладко в матросской гитаре
Заноет горячий «Трансваль».
Когда же заря молодая
Багряное вздует горно —
Великое Первое Мая
В рабочее стукнет окно.
Взвалив себе на спину трубы,
На площади выйдет завод,
За ним Комсомол красногубый —
Республики пламенный мед.
И Армии Красной колонны,
Наш флот — океану собрат,
Пучиной стальной, непреклонной
На Марсово поле спешат.
Там дремлют в суровом покое
Товарищей подвиг и труд,
И с яркой гвоздикой левкои
Из ран благородных растут.
Плющом Володарского речи
Обвили могильный гранит…
Печаль об ушедшем далече,
Как шум придорожных ракит.
Люблю Ленинград в богатырке
На каменном тяжком коне, —
Пускай у луны-поводырки
Мильоны сестер в вышине.
Звезда Октября величавей
Стожаров и гордых комет…
Шлет Ладога смуглой Мораве
С гусиной станицей привет.
И слушает Рим семихолмный,
Египет в пустынной пыли,
Как плавят рабочие домны
Упорную печень земли.
Как с волчьей метелицей споря,
По-лоцмански зорко лобат,
У лысины хмурого моря
Стоит богатырь Ленинград.
Гудят ему волны о крае
Где юность и Мая краса,
И ветер лапландский вздувает
В гранитных зрачках паруса.
(1926)
...
Мои застольные стихи
Свежей подснежников и хмеля,
Знать, недалеко до апреля,
Когда цветут лесные мхи…
Мои подснежные стихи.
Не говори, что ночь темна,
Что дик и взмылен конь метели,
И наш малютка в колыбели
Не встрепенется ото сна…
Не говори, что жизнь темна!
О, позабудь глухие дни,
Подвал обглоданный и нищий,
Взгляни, дорога и кладбище
В сосновой нежатся тени…
О, позабудь глухие дни!
Наш мальчуган, как ручеек
Журчит и вьется медуницей,
И красным галстухом гордится —
Октябрьский яростный дичок…
Наш мальчуган, как ручеек!
Ах, в сердце ноет, как вино,
Стрела семнадцатого года,
Когда весельем ледохода
Пахнуло в девичье окно…
Ах, сердце — лютое вино!
Не говори, моя Сусанна,
Что мы старей на восемь лет,
Что оплешивел твой поэт
От революции изъяна…
Не опускай ресниц, Сусанна!
В твою серебряную свадьбу,
У обветшалых клавесин,
Тебе споет красавец-сын
Не про Татьянину усадьбу —
Про годы бурь и славных ран,
Про человеческие муки,
Когда как бор шумели руки,
Расплескивая океан…
Наш сын — усатый мальчуган!
Друзья, прибой гудит в бокалах
За трудовые хлеб и соль,
Пускай уйдет старуха-боль
В своих дырявых покрывалах…
Друзья, прибой гудит в бокалах!
Нам труд — широкоплечий брат
Украсил пир простой гвоздикой,
Чтоб в нашей радости великой,
Как знамя рдел октябрьский сад…
Нам труд — широкоплечий брат.
Чу! Неспроста напев звучит
Подоблачной орлиной дракой,
И крыльями в бессильном мраке
Взлетают волны на гранит, —
Орлиный мир, то знает всякий,
Нам жизнь в грядущем подарит!
(1926)
Сегодня празднество у домен,
С рудой целуется багрец,
И в глубине каменоломен